|
|
Остроумова крыша Телеландшафт. нереализованное интервью
|
|
|
Остроумова крыша
Порхает над просторами отчизны Остроумова
крыша. Не то, чтоб очень высоко, а так - низэнько-низэнько. И чего только не
пригрезится под мерный свист размашистых крыл... Вот, было дело, занесло
невесть каким циклоном на побережье Финского залива, а там - подхватил крышу
северный ветер, и позабыла она, что рожденный ползать нон моветатум, взмахнула
тяжкими крылами и воспарила. Высоко-высоко, с земли не разглядеть. Уж где она
порхала, с кем путалась - нам не узнать, а что творилось с тем зомбиком,
который на земле остался, известно. Но вот казус - смотрят люди на то, как
полудохлый организм корчится, пеной изо рта брызжет, а не ведают, с чего это.
И то верно, кому нужны чужие тараканы? Своих хватает. Это доктор Берроуз
тараканов коллекционировал. Бывало, увидит новый экземпляр и - цоп - поймал,
да и в рот тащит. Все норовил на себе испробовать. А мы люди интеллигентные,
воспитанные, нам чужого не надо.
Щелк... Белобрысого мальчугана с ясными глазенками обступили дворовые мальчишки. Не бог весть какая шпана - самому старшему всего года на три больше, - а кажутся злобными великанами. "Замочим жиденка?" И слова какие-то непонятные... страшные... Это потом сообразил, что для некоторых все бабушки "из бывших" - на один лад. "Бывшие", евреи, "телегенция" - один хрен. Жиды. И папаша у него странный - очки на шнобель нацепил, в шляпе ходит... Щелк... Вот черт же меня понес на этот этаж. Сейчас бы спокойно шел домой или курил бы тайком за гаражами... Нет, потащился туда, где старшеклассники. Сам виноват. Нарвался. Только что я им сделал? Почему один из них держит мои локти за спиной, а другой несет какую то околесицу про деникинских офицеров, и плюет в лицо. Сволочь! Ненавижу! Это очень удачно, что меня держат сзади - можно оттолкнуться и со всей силы ударить эту сволочь ногами в живот! А потом лопнула голова... Щелк... Что это? Черт, влево, резко! Поздно - Серая масса вывалилась из темноты, и моя Ласточка скрежещет об нее своим правым бортом. Удар... Уже неуправляемая машина разворачивается по дуге и летит через встречную полосу... Еще удар... Машина вылетает в кювет. Из-под развороченного капота валит дым. "Олег, ты в порядке?" Он что-то мычит, но не шевелится. Его голова на приборной панели, из приоткрытого рта тянется тоненькая ниточка кровавой слюны... В глазах мутится, паника захлестывает и выворачивает на изнанку, но кто-то очень маленький и очень трезвый в голове начинает командовать: "Сейчас полыхнет, вытащить не успеешь. Под сиденьем - огнетушитель и монтировка. Вылези, потуши движок, вскрой правую дверь, вытащи..." Вылез. Потушил. Стал вскрывать дверь. Подбежали какие-то люди, помогли. Олега вытащили. Отправили в больницу. Сел на землю, стал разбирать вещи. Так и сидел, пока гаишники не вызвали скорую... Через пять дней, не выходя из комы, Олег умер. Щелк... Порхает над просторами отчизны Остроумова крыша. Не то, чтоб очень высоко, а так - низэнько-низэнько. И чего только не приглючится под мерный свист размашистых крыл... А доктор Берроуз любил не только тараканов. Он еще любил героин и мальчиков. Но он умел сублимировать. Это называется - Литература. Я вот героин не люблю. И винт - тоже не люблю. И джефф не люблю. Черный, экстази, колеса... Не люблю... Я вермут люблю. От него засыпается хорошо. Щелк... У меня был кузен. Он очень любил героин. Практически с детства. Однажды, его пришли убивать, но он сбежал. Сбежал, но очень сильно испугался. Так испугался, что решил завязать. Три года мучался. Переламывался, срывался, опять переламывался... Наконец, ему удалось войти в равновесие с собой - больше полугода не кололся, устроился на работу. Пил, правда, сильно. Но только по выходным. Однажды, он с коллегами отмечал чей-то день рождения и очень сильно напился. Там все сильно напились, поэтому никто не помнил, как он уходил. А он - вышел с работы, дошел до железнодорожного полотна, дождался товарняка и кинулся. Ему было 28. Мне было 26. Его сыну исполнилось 6. Сейчас его сыну - 12. Мне - 32. Ему - 28. Навсегда. Щелк... Порхает Остроумова крыша... Машет тяжелыми крылами... Куда занесет ее студеными ветрами, вернется ли? Нет ответа. Только кто-то очень маленький и очень трезвый тихо-тихо напевает тоненьким голоском: "Не пей, Рикушка, козленочком станешь..." А я и не пью... Ей-ей... Май 2006
|
Телеландшафт. нереализованное интервью.
Эпистолярный перформанс
/Эта заметка была написана как постскриптум к интервью с Сергеем Шановичем (НТВ) и Александром Дулерайном (ТНТ), которые я взял для газеты CINE FANTOM WEEK в феврале 2006 года./ --- 1. Телепромоушн и теледизайн Считается, что дизайн - это инструмент продвижения телепродукции, но в последнее время при просмотре телепередач складывается впечатление, будто дизайн на ТВ становится неким самостоятельным явлением, выходящим за рамки чисто инструментальной функции. То есть из инструмента промоушена превращается в систему, позволяющую структурировать поток образов, информации, впечатлений, выплескиваемых на зрителя. Таким образом в рамках телеканала складывается визуальная среда, которую легко можно сравнить с ландшафтом, разворачивающимся не в пространстве, а во времени. 2. Телевидение как Диснейленд Телевидение информирует или развлекает? Вероятно, в эпоху тотального шоу-бизнеса и информационных маньяков «новости» сами становятся шоу, а телевизионный ландшафт превращается в парк развлечений. Зритель включает телевизор так же, как входит в луна-парк или Диснейленд, и в течение нескольких часов его ведут от аттракциона к аттракциону по дорожкам из трейлеров и спойлеров, попутно скармливая рекламу, «нужные новости», идеологию.… Переключив канал, телетурист всего лишь попадает в соседний тематический парк. Вот интересно, какими принципами руководствуются редакторы и промоутеры при формировании сетки вещания? И можно ли применить правила функционального зонирования архитектурной среды к сетке программ? Почему ванная комната должна быть рядом со спальней, а барбекю подальше от помойки - очевидно. А вот почему после шоу «Самый умный» идет фильм «Тупой и еще тупее», или после сериала из жизни олигархов начинается сериал из жизни зэков? Кто формирует такой телеландшафт и с какой целью - мне не понятно. 3. Развлекая развивать? Ландшафтный дизайнер, исполняя частный заказ, решает всего две задачи - удовлетворить вкусы заказчика и создать комфортную среду. Ландшафтный архитектор, проектируя тематический парк или часть городской планировки, решает задачи более объемные: здесь и социальная коммуникация, и просвещение, и сохранение культурных ценностей, и охрана природы, и т.д. и т.п. В этом смысле к его работе вполне применим девиз почти в духе ХIХ века - «Развлекая развивать». А применим ли этот девиз к работе телепромоутера? Если исходить из того, что именно телевидение, в основном, формирует медиасреду, вне которой современный человек уже не существует. И что же тогда теледизайн - упаковка товара, или создание ландшафта, пригодного для жизни? По факту - скорее последнее, но в сознании промоутера и дизайнера - по-прежнему доминируют конфетные обертки. Впервые опубликовано в CINE FANTOM WEEK, 15 февраля 2006г.
|
1984. Прямые и косвенные улики
/«МЕТАСТАЗЫ»
Режиссура, сценарий – Игорь Алейников.
Жанр: экспериментальный фильм. Формат: 16 мм Продолжительность: 16 мин. Производство: СССР, 1984/ --- «Нет, не презирайте меня за инфантильное неумение развязаться с пионерским детством. Если моя беспомощность выявит Ваше превосходство, я буду чертовски рад: дерзайте, откройте миру, как болеют этой чумой толпы...» (Леонид Агранович) 1984. Весна. Капель. Утром по радио уже сказали, что Черненко умер. Но мы приходим в школу, как обычно. И, как и в прошлом, и в позапрошлом году – нас гонят на четвертый этаж, в музей Молодогвардейцев (наша пионерская дружина носит гордое звание "Молодогвардейской"). Здесь, под портретами героев, нам сообщают то, что мы и так знаем. Когда торжественная скука заканчивается, мы идем парами в классы. У кабинета директора – Портрет в рамочке на постаменте "заваленном цветами". Уроков – нет, мы молча сидим за партами и смотрим в телевизор. В телевизоре ежегодное шоу – похороны генсека. Сначала – прощание в Колонном Зале Дома Союзов, у гроба "члены Политбюро, видные партийные и советские деятели". Потом – "гроб с телом покойного погрузили на орудийный лафет, и траурная процессия двинулась на Красную площадь".… Когда гроб с телом "верного сына" и "достойного продолжателя" опустили в могилу у Кремлевской стены, и отгремел артиллерийский салют, центральное телевидение и всесоюзное радио возобновили трансляцию "Лебединого озера"… Гвардии сержант в отставке Любовь Георгиевна, наша классная руководительница, открыла окно и закурила свою неизменную "беломорину". Началось обсуждение… Наш класс – обычный 3"а", обычной "центровой" московской школы.… За соседней партой сидит дочка госплановского начальника, на две парты вперед – сын "подпольного цеховика", через ряд – дочка цековской уборщицы, за первой партой – правнук Сталина… 1984 – Последний год Развитого социализма. Пока звучит "Лебединое озеро", Любовь Георгиевна внимательно слушает и умело направляет нашу дискуссию на тему "кто же будет следующим". Спор, в основном, вертится вокруг двух фамилий – Устинов и Лигачев, потому, что Громыко – старый, а Устинов – это армия…. И тут, вдруг, встает та самая дочка цековской уборщицы и ясным детским голосом заявляет: "Горбачёв!"… И хитро так улыбается.… Все тут же зашумели, "кто такой Горбачев?…", "как он может быть…", "всего лишь – седьмой, и – генсек?…" А девочка только хитро улыбалась и тихо повторяла: "Горбачёв"… А потом был Апрельский пленум. "Развитой социализм" заменили на "перестройку" и "хозрасчет". Наступил короткий период легального расцвета контркультуры. Из комсомольских рок-клубов потянуло "ветром перемен", а из Чернобыля – дымом Апокалипсиса... Когда "перестройка" сменилась "демократией", контркультура кончилась. Как "золотой сон"… *** «Я все время нахожусь в каком-то глубоком трансе. Отчетливо понимаешь, что все, конец, дальше некуда. Я чувствую, как чуждая внешняя система прилагает все свои силы, чтобы разрушить единственную мою ценность – мою систему» (Игорь Алейников) 2005. СИНЕ ФАНТОМ. Один мой друг, киновед и кинорежиссер, объяснил мне, что я, мол, теперь никакой не художник, а типа начинающий киновед... И как всякий киновед, "стоящий на низшей ступени развития", сужу о фильмах исключительно субъективно, переживания героев заменяю своими рефлексиями и нагружаю смыслом то, что смысла не имеет... Так вот, ЭТО НЕ ПРАВДА!!! Зритель я, зритель, просто сижу в первом ряду и "дуркую", пытаясь принять игру предложенную режиссером... что поделаешь, если игры эти, как правило, из репертуара младшей группы детского сада... Впрочем, к "Метастазам", о которых здесь речь, это не относится… Даже самый субъективный киноязык понять не сложно, если у режиссера и зрителя есть некий общий опыт. Язык Алейникова или Кондратьева не менее понятен бывшему "советскому" человеку, чем язык Пырьева или Чиаурелли…или Германа… А вот нынешним семнадцатилетним – что Дебижев, что Вертов… Но, может, оно и к лучшему? *** «На цифре тридцать семь сошли и Байрон и Рембо, а нынешние как-то проскочили…» (Владимир Высоцкий) Впрочем, в конце ХХ века все перепуталось. Сам Высоцкий "проскочил" совсем чуть-чуть… Башлачев и Цой – не "дотянули" даже до 30, а Майк не пережил свои сорок… Игорь Алейников погиб в год своего тридцатидвухлетия. Так совпало, что в год 1992 – год культовых премьер и культовых концертов в БКЗ – контркультура кончилась, став фактом истории и… искусства. А "проскочившие" – слились с мэйнстримом и стали одни – "попсой", другие – "хранителями". Парадокс в том, что за пределами бинарной, черно-белой, советско-антисоветской СИСТЕМЫ, фильм "Метастазы" почти не понятен, Знаки и Символы, которыми жонглирует режиссер – ничего не несут для тех, кто не впитал их собственной кожей.… И в тоже время, остается ощущение чего-то недосказанного, чего-то большего просвечивающего сквозь "социальный" контекст, как на флюорографическом снимке. Вот с этим "чем-то большим" и хочется вступить в творческий диалог, когда заочный разговор автора и зрителя превращается в источник нового ИСКУССТВА. Впервые опубликовано на www.cinefantom.ru, 16 марта 2005г.
|
Нигде и никогда
21 ноября 2005г. в программе Кирилла
Разлогова "Культ кино" прошел показ фильма «Нигде в Африке».
/Режиссер Кароолин Линк. В ролях: Мераб
Нинидзе, Сидеде Оньюло, Юлиан Колер. Германия, 2001г./
|
Ультрафутура
/Олег Мавроматти,Боряна Росса (Драгоева)
«УЛЬТРАФУТУРО МАНИФЕСТ» Производство группы
«УЛЬТРАФУТУРО», Болгария, 2004, 35 мин./
--- Современный человек, живущий в эпоху медийных технологий и лишенный привычных гуманистических ориентиров, не просто растерян. Он подавлен и раздавлен тем информационным шумом, который обрушивается на него буквально отовсюду. В попытке противостоять этой новой реальности современные художники пускаются в различные крайности и то отвергают, то провозглашают наступление новой пост гуманистической реальности. Количество направлений в современном искусстве растет пропорционально количеству художников. Непримиримые противники закидывают друг друга манифестами, торпедируют инсталляциями, бомбардируют перформансами. В результате – лишь усиливают и без того невыносимый медиа-шум. В свое время Маринетти* (а вслед за ним Риффеншталь) провозгласили «рождение нового человека». Что из этого вышло? В своей работе «Мой ответ Маринетти» (1983г.) Г. Юккер исчерпывающе закрыл эту тему. Инсталляция представляла собой черный железный параллелепипед со спрятанным внутри магнитофоном, который бесконечно воспроизводил запись шумов, сделанную немецким хроникером во время Сталинградской битвы. Современные ультра футуристы, типа Боряны Росса или Олега Мавроматти, как и все акционисты, выглядят столь же жалко, как и фундаментальные академики, типа Ильи Глазунова, или Шилова. Сходство, прежде всего в том, что и те, и другие – абсолютно не понимают действительности, в которой живут. Они растеряны, напуганы, отягощены неврозами и «чувством собственной важности», о чем и провозглашают на весь мир. Разница лишь в том, что первые продолжают делать вид, будто бы девятнадцатый век и не кончался, вторые же впадают в состояние фрустрации и кричат, что «все кончено». На самом же деле, если принять за основу постулат о независимости искусства от политики, религии, науки и других родов деятельности человека, то ничего не «кончено». Задачи, стоявшие перед людьми искусства на заре гуманизма актуальны и по сей день. Эти задачи можно сформулировать следующим образом: 1. Эволюция мышления в контексте эстетического мировосприятия; 2. Развитие синкретического ощущения действительности. Естественно, при этом не только возможны, но необходимы и синтез искусств, и взаимодействие с другими видами креативной деятельности (наука, религия, PR). Вопрос в том, что является точкой отсчета в таком взаимодействии – искусство (эстетика) осмысливает те или иные идеи, или некие идеи оформляются при помощи искусства. В 1909 году футуристы объявили о выходе за рамки искусства, «творчестве жизни». В результате (вполне последовательно) Маяковский создал «АГИТПРОП». Вопрос – это искусство? Ответ – нет! Это, как сказали бы сейчас, политический PR, очень качественный, сделанный талантливым художником. Противоположный пример: Сикстинская капелла, которая независимо от религиозного наполнения имеет собственное художественное значение, хотя по замыслу заказчика – это чистой воды пиар. И не важно, когда, в каком жанре, в какой технике создано то или иное произведение. Важно, как оно соотносится с внутренними законами искусства, и тем, что его окружает. Современное искусство (то есть те направления, которые возникли в 20-м веке), существует по законам, сложившимся еще в эпоху корифеев: Малевича, Кандинского, Белого, Пикассо, Эйзенштейна… Закон первый: один автор – один гимек (фишка, стиль). Закон второй: искусство стремится к «творчеству жизни» через создание синкретических произведений, или теургических актов. Закон третий: вовлечение публики в действо может быть только добровольным и на территории, отделенной от обычной жизни (театр, галерея и т.д.). Парадокс – с одной стороны, в своих манифестах современные художники отвергают саму возможность применения каких-либо законов к творчеству, с другой – искусство невозможно без правил. Иначе это не искусство, а материал для психоаналитика. Другое дело, что законы современного искусства для всех, а для каждого – свои правила, свой метод. И нечестно было бы «судить» Пригова по «законам» Уорхолла, а Фассбиндера сравнивать с Курехиным. Но когда мы берем Боряну Драгоеву и Олега Мавроматти и начинаем оценивать по внутренним законам их направления – «актуального искусства» (экшн), то оказывается, что они, пользуясь внешне языком этого метода, создают нечто, являющееся чем-то другим. Во-первых, акции неповторимы и неповторяемы по определению, так как этот метод является логическим продолжением и развитием хэппининга. То есть это сюрприз, розыгрыш, который, следовательно, совершается без предупреждения и не может быть повторен дважды. В отличие от перформанса – поставленного действия, тяготеющего по жанру к театру. Во-вторых, пафос актуального искусства построен на шоке. Естественно, что за сильным шоком не может следовать слабый, его зритель просто не почувствует. Шок вызывают нарушения табу. Соответственно, и нарушения табу должны идти по нарастающей. Если оставить за скобками эксперименты футуристов и дадаистов, современный акционизм начинался в 60-х годах с флэша – появления нагишом в общественных местах. А потом произошло нечто… Палестинский шахид, протестуя против Израильской оккупации, сжег себя во имя Аллаха. Можно ли считать это актом творчества? Исходя из стремления современного искусства к синкретическим и теургическим актам, безусловно, да! Просто шахид пришел к этой форме выражения своих эмоций на 10 лет раньше, чем до этого дошли бы художники, последовательно нарушая табу. Но пришел он к этому не по пути искусства, а по пути религии. Творческим актом его поступок становится еще и потому, что он совершил насилие над СОБОЙ, не затронув никого физически, но в присутствии многочисленных зрителей и телекамер, растиражировавших этот акт как шокирующее изображение. Так что же такое должен совершить художник-акционист, что было бы столь же шокирующим? Естественно, что наиболее «продвинутые» художники этого направления, понарушав оставшиеся табу, перебрались в более четко очерченные и менее рискованные жанры. И вот в 00-х годах нам предлагают нечто, что могло бы существовать в СССР 80-х в силу информационной и культурной отрезанности. Да и существовало – в Питере, на Пушкинской 10. И заглохло к середине 90-х естественным путем. Теперь к этому пришивают освеженный модой на «Матрицу», слегка протухший еще в конце 80-х (на Западе) придаток «кибер-панка» и, упаковав в модную обертку «видеоарта», продают нам как новый продукт – «УЛЬТРАФУТУРИЗМ». P.S. Кстати, альбом группы «Депеш Мод» – «Ультра» был записан, если не ошибаюсь, в 1995 году. Впервые опубликовано на www.cinefantom.ru, 27 октября 2004г.
примечание:
Впервые опубликовано в Le Figaro, 20 февраля 1909г.
|
| ©Richard Ostroumov |
|
